Пол АНДЕРСОН — Приключения звездного торговца - Пол Андерсон

Эрик покачал головой и опустился на стул.

— Так, значит, когда-нибудь вы станете Великим Герцогом? — продолжал Уайлер. — Я полагал, что это выборный пост.

— Да, но обычно избирают старшего сына.

— Как же тогда вас угораздило угодить сюда в качестве ученого?

— Я готовлюсь. Великому Герцогу приходится иметь дело не только с человеческими существами. Кроме того, ксенологический опыт… — голос Эрика внезапно оборвался. «Проклятье! Этот хитрый гад уже вынудил меня оправдываться», — подумал он.

— Значит, вы не уполномочены говорить от лица вашей планеты?

— Нет, но… нет… Я пишу домой. А со временем вернусь туда.

Уайлер кивнул:

— Разумеется, мы хотели заручиться вашим добрым мнением о нас. Не желаете ли выслушать нашу точку зрения в этом споре?

Эрик подался вперед, уперевшись кулаками в колени.

— Госпожа Карагацис уже сообщила мне то, что… вы сказали ей. Я знаю, как вы получили ваши «права на изыскания и добычу». Как мне известно, вы утверждаете, что недвижимость не подпадает под местные юридические установления и, таким образом, вы не нарушаете ничьих прав. Кроме того, вы утверждаете, что через год-другой работы будут завершены и тогда вы соберете манатки и отправитесь восвояси. Да. Вам нет нужды повторять все это.

— Тогда, возможно, вам нет нужды повторять слова вашего начальника.

— Но разве вас оставляет равнодушным то, что вы творите?

Уайлер передернул плечами:

— Всякий раз, когда корабль садится на новую планету, это ведет к определенным последствиям. Насколько мы знаем, никто не возражал против вольного старательства, хотя у этих ребят не было никаких договоров и законных оснований на работы. Я был готов договориться о возмещении для попрыгунчиков… туземцев то бишь. Но тут мне понадобится помощь ваших знатоков. Однако я столкнулся с этим чертовым тупым сопротивлением.

— Да, поскольку уничтожение страны ничем не возместишь. Черт, да к чему этот разговор? — вспылил Эрик. — Вам все время было плевать на них. Вы с самого начала вели себя, как шайка мародеров.

— Это решит суд, не правда ли? Вряд ли они попытаются вчинить иск, коль скоро не могут предъявить свидетельств серьезного ущерба. — Уайлер водрузил локти на стол и соединил подушечки пальцев. — Откровенно говоря, вы меня разочаровали. Я-то надеялся, что вы не станете мусолить эту набившую оскомину тему. Я тоже могу заявить, что делаю благое дело, знаете ли. Промышленности нужно золото. А вы готовы противопоставить благополучие нескольких сотен этих чертовых дикарей потребностям миллиардов цивилизованных существ.

— Я… я… Очень хорошо. — Эрик вскинул голову. — Давайте начистоту. Вы нажили себе врага в моем лице, а я пользуюсь влиянием на Гермесе. Вы желаете, чтобы положение дел оставалось таким, как сейчас, или нет?

— Естественно, «Звездные металлы» хотели бы иметь друзей, с вашего позволения. А что касается ваших угроз… Признаюсь, я не знаток вашего народа, но, насколько помню, у вас есть свое собственное обездоленное сословие. Захочет ли оно проникаться чаяниями горстки паршивых чужаков, да еще когда все операции здесь будут благополучно завершены? Сомневаюсь. Думается, у вашей матушки больше здравого смысла.

В конце концов Эрик несолоно хлебавши вернулся к своей летающей машине. Он впервые в жизни потерпел такое разгромное поражение. Но, как и предупреждала Карагацис, ему стало еще больнее, когда пришлось рассказать о своем провале Чарли.

Минус 5 лет

Спутник Бабура, который люди окрестили Айша, был размером с Луну. Сидя на обзорной площадке одного из куполов колонии, Бенони Стрэнг разглядывал тускло освещенный каменный грунт, пепельно-серый и испещренный воронками. Звезды ровно сияли в черном небе. Атмосферы тут не было. Планета висела в вышине почти полным диском — громадный янтарный герб, украшенный лентами облаков, белизну которых смягчали оттенки охры и киновари. Над ближним горизонтом высилась похожая на скелет испытательная мачта для космических кораблей, напоминавшая осадную башню, возведенную для защиты от происков Вселенной.

Внутри куполов было более-менее тепло, земная гравитация и в общем пригодный для дыхания воздух. Стрэнг стоял на бархатистой траве среди цветочных кустов. В парке у него за спиной были площадка для игр в мяч, бассейн, фонтаны, столы, за которыми можно было вкусить лакомств и отведать отборных вин. По всей базе были сосредоточены разнообразные увеселения, от лавки, торгующей изделиями народных промыслов, и любительского театра до самых порочных заведений, не менее изощренных, чем на любой известной планете. Здешнему народу требовалось не только отдохновение от изнурительной работы. Людей надо было вознаграждать за то, что они проводят изрядную часть личной жизни на Айше, Бабуре и в окружающем их космическом пространстве, за отсутствие отпусков, запрет на прием гостей и цензуру отправляемых ими писем. Те, кто не мог больше этого выносить, несмотря на высокую зарплату, поступающую на их счета дома, перед отъездом подвергались принудительной очистке памяти. Этот пункт был одним из условий договора, и полиция колонии строго следила за его исполнением.

Стрэнг вспомнил ранние годы станции, тяжкий труд, опасности и лишения тех дней, когда люди выскребли себе первые опоры для ног в этой пустыне. Он едва ли не жалел их. Сам Стрэнг тогда был еще совсем молодым.

«Хотя, в общем, никогда особенно не резвился, как положено молодняку, — подумал он. — Слишком много было работы».

— О чем задумался? — спросила Эмма Рейнхардт. Он повернул голову и взглянул на нее. Это была миловидная женщина из Германии, помощник инженера, которая вполне могла стать его следующей любовницей: последнее время они довольно много общались друг с другом.

— Да просто подумал, сколько всего мы успели тут натворить, — ответил он. — И сколько еще надо будет сделать.

— Неужели ты никогда не размышляешь о вещах, не связанных с твоим… с твоим делом? — спросила Эмма.

— Работа всегда требовала от меня полной отдачи, — признался Стрэнг.

Эмма тоже пытливо оглядела его. Среднего роста, худощавый, с изящными движениями; лицо прямоугольное; волосы и усы гладкие, каштановые; глаза серо-голубые. Сейчас, в нерабочее время, он был облачен в изысканно сшитый свободный костюм.

— Иногда я спрашиваю себя, что будет с тобой после завершения этого проекта, — пробормотала она.

— Это случится еще не скоро, — ответил Стрэнг. — По моим нынешним оценкам, пройдет шесть стандартных лет, прежде чем мы сможем сделать первый важный ход.

— Если не будет никаких неожиданностей.

— Да. То, что не предусмотрено, практически неизбежно. Что ж, надеюсь, построенное нами окажется достаточно прочным, чтобы приспособиться к любым изменившимся условиям и не утратить способности к действию.

— Ты не так меня понял, — сказала Эмма. — Разумеется, тебе еще долго предстоит всем заправлять, но в конце концов ты перестанешь быть руководителем. Или, во всяком случае, тут разведется много других начальников. Что тогда?

— Тогда, а точнее немного раньше, я отправлюсь домой.

— На Гермес? Он кивнул:

— Да. В каком-то смысле я считаю здешнее предприятие средством достижения этой цели. Я говорил тебе, какие страдания мне пришлось пережить там.

— Если честно, я не считаю все это чем-то ужасным, — ответила Эмма. — Ты принадлежал к траверам, не имел права голоса, вся пригодная для обработки земля принадлежала аристократам, и… Что ж, это и впрямь могло повергнуть в уныние честолюбивого мальчика. Но ты покинул планету и сделал карьеру. И никто не пытался тебе помешать.

— А как же те, кого я оставил?

— Да, как же? Им что, и впрямь житья нет?

— Они — мелкие сошки. Неважно, насколько легкой кажется их жизнь со стороны. Они — из низов общества. Их слово в политических вопросах ничего не значит. Клану плевать на прогресс, он не заинтересован в развитии; он только и делает, что цепляется за свои помещичьи привилегии. Поверь мне, всю тамошнюю гнилую систему надо было разгромить еще лет сто назад. Нет, следовало придушить ее в зародыше… — Стрэнг взял себя в руки. — Впрочем, где тебе понять? Ты ведь этого не пережила.

Эмма Рейнхардт слегка вздрогнула. На миг она увидела, что он — одержимый.

Минус 1 год

Этот мир искали несколько экипажей, и когда Леонардо Ригасси, командир земного звездолета, нашел его, то с удивлением обнаружил, что здесь уже были люди. Они называли эту планету Обитель Мрака.

А потом — то ли по воле Всевышнего, то ли по иронии судьбы или по чистой случайности — настал тот самый год.

 Глава 1

Дельфинбург медленно скользил под полной луной по поверхности Филиппинского моря. Мерцали и вспыхивали тысячи огней, слышалось эхо голосов, люди, задевая друг друга, протискивались в толпе по улочкам района увеселений. Были здесь и искатели более спокойного отдыха. Среди прочих отведенных для них мест числился и висячий сад на крыше Гондвана-хауса. На правом краю ведущего понтона располагалась обзорная площадка, с которой просматривался и весь океанский город, и сам океан с другой стороны. Днем здешние воды зачастую кишели лодками, но после наступления темноты тут обычно можно было увидеть только блуждающие огоньки одного-двух «рыбьих пастухов», вышедших на дежурство, а в тропиках — еще и корабли, качающие со дна минералы, необходимые, чтобы питать планктонные плантации. Они напоминали светлячков, занесенных в морские просторы.